Рискну предположить, что большинство читателей этой книги регулярно ходят на работу. Такой образ жизни условно можно поделить на две части, проходящие, соответственно, дома и на работе. И вот какой интересный феномен можно обнаружить. Если вы пробуете заниматься практикой внимательности, то быстро заметите, что в дни, когда вам нужно ходить на работу, вам гораздо больше удается быть сосредоточенным, собранным, внимание более сфокусированно, душевное равновесие (при условии отсутствия внезапных проблем) более стабильное. И, наоборот, дома или в расслабленной обстановке, в кругу семьи и друзей, когда у вас нет четкого графика того, что нужно сделать и как распределить время, практика становится заметно менее эффективной, случаи ясного и четкого внимания гораздо реже, на душе зависает какая-то неопределенная дымка неудволетворенности. Вроде и ругаешь себя за "размазанность", но сконцентрироваться, как в рабочие дни, не получается.
Это все происходит несмотря на то, что можешь полностью перестать смотреть телевизор и читать художественную литературу, - занятия, которые практически всегда, по моему опыту, сопровождаются крайне рассеянным вниманием, почти сном. И здесь обнаруживается парадокс. С одной стороны, работа и активная социальная жизнь создает огромное количество ситуаций, выбивающих из равновесия и мешающих сосредоточению. С другой - именно в этом образе жизни успеваешь четко увидеть препятствия и - в большинстве случаев - совладеть с ними.
А привычный расслабленный уклад дома усыпляет, вводит воистину в трансовое состояние, когда черезвычайно трудно становиться "выбивать" из себя внимание. Как же тогда люди уходят в ретриты (уединенные места для практики)? Думаю, дело здесь в том, что в этих местах они ведут совершенно другой образ жизни, далекий от домашнего довольства и успокоенности. Возможно, активная социальная жизнь вызывает сильное беспокойство на уровне, который я описывала ранее - когда возникает разной глубины страхи, связанные с выживанием. Они выпуклые, их легче заметить, и, соответственно, сделать опорой, чем-то, что будет напоминать, что ты практикуешь, что ты решил быть внимательным..не спать, не спать! А дома обстановка говорит тебе, что ты в безопасности, все спокойно, и на душе все ровно и монотонно-расслабленно, не за что зацепиться, чтобы не потерять бдительность. Соответственно, как это ни парадоксально звучит, именно активная социальная жизнь на начальном этапе будет полезна для практики, до тех пор, пока не станешь способным сохранять внимание в более спокойной домашней обстановке.
Получается, что небольшое возбуждение "биовыживательного" контура очень помогает поддерживать внимание в тонусе, в то время как сильный удар по этому "инстинкту самосохранения" выбивает из состояния бдительности потому, что видится более целесообразным сосредоточиться на обеспечении себе безопасности.
В буддизме существует и другой подход к этой проблеме. Дело в том, что сама успокоенность в домашней обстановке базируется на представлении о том, что там ты в безопасности и у тебя все хорошо. Однако, с точки зрения буддизма, никакой гарантии и перспективы безопасности не может существовать в нашем теперешнем состоянии. И, находясь дома, ты находишься по сути перед лицом своей неминуемой смерти, влекущей за собой, мягко скажем, весьма стрессовые для тебя посмертные переживания. То, через что тебе придется пройти тогда, в это страшное время, зависит только от тебя, включая и от того, что ты делаешь этим солнечным воскресным деньком на диване перед телевизором. Буддизм создает революцию в сознании практикующего, расставляя акценты совершенно по-иному, выстраивая новую систему ценностей. Поэтому настоящий буддист имеет преимущество в нашей маленькой воскресной проблеме потому, что он помнит о непостоянстве человеческой жизни, помнит о смерти, помнит о том, как важно использовать теперешнее рождение. Я думаю, многие религии могут создать основу для подобной нестандартной для современного человека мотивации.
Александра